Эта история была только началом тех катастроф, которые неоднократно случались в жизни Ивана Алексеевича Бунина из-за любви. Женщины казались будущему великому писателю какими-то особенными существами, “живущими рядом с людьми, еще никогда никем точно не определенные, непонятные, хотя от начала веков люди только то и делают, что думают о них”. И несмотря на то что Ваня дал себе слово не влюбляться, чтобы избежать новых душевных терзаний, он

все-таки полюбил. Только теперь ему уже было почти девятнадцать и это была не быстротечная влюбленность, как раньше, а, по его же словам, “долгая любовь”.

 

В 1889 году Иван Бунин, начинающий литератор, юноша из обедневшей дворянской семьи, в поисках заработка приехал в Орел, где устроился помощником редактора местной газеты. К тому времени у него уже были первые литературные успехи: в петербургском еженедельнике “Родина” печатались его стихотворения и рассказы, заслужившие благосклонные отзывы. Но здесь, в “Орловском вестнике”, ему приходилось зарабатывать на жизнь статьями о “постановлениях Святейшего Синода, о вдовьих домах и быках-производителях”. Вскоре Бунин собирался поступить в университет, но времени на учебу катастрофически не хватало. И не столько из-за навалившейся работы, сколько из-за первого серьезного чувства к Варваре Пащенко, которая вместе с ним работала в газете корректором.

 

Познакомились они в редакции в июне 1889 года. Утром к чаю вышла девица, высокая, с мелкими, но красивыми чертами лица, и в пенсне, которое придавало ей надменный и “фатоватый” вид. Они были одногодки — обоим по девятнадцать. Правда, Варя была на несколько месяцев старше и успела окончить полный курс Елецкой гимназии, а Иван так и остался недоучкой — его из гимназии исключили еще в шестом классе. Варя занималась музыкой, мечтала о консерватории и карьере драматической актрисы. (Мать ее в молодости была актрисой, а отец в Харькове “держал оперу”, потом истратился и стал заниматься “докторством”.)

 

Это не было любовью с первого взгляда. Их чувство росло и крепло постепенно. Сначала Варя показалась Ивану “девицею довольно умною и развитою”. Их первая “неофициальная” встреча произошла в имении общих друзей, Бибиковых. Они вместе провели там три дня. Было весело и хорошо: спорили, гуляли, Варя играла на рояле. Как-то ночью, сидя на балконе, проговорили часов пять без перерыва. Оказалось, что она здорово разбирается в стихах, в музыке. Уходя, Ваня подумал: “Какая милая, чуткая девица”. После этого их встречи стали частыми: вместе ходили на концерты, слушали музыку, обсуждали прочитанное. Иногда он позволял себе поцеловать ей руку. Но о любви пока что и сам не подозревал...

Все изменилось после того, как Бунин увидел ее игру в домашнем любительском спектакле. Варя тогда готовилась стать “настоящей актрисой”. И тут он впервые обнаружил, что она не только умная, развитая, но еще и замечательно красивая девушка. Той же ночью Бунин впервые написал ей стихотворение и с тех пор стал чаще наведываться к семейству Пащенко.

 

Осознание того, что нахлынувшее чувство и есть любовь, пришло к Бунину теплой августовской ночью, когда они с Варей гуляли по темной аллее под старыми акациями. Там они признались друг другу в любви. “Я тебя страшно люблю сейчас, — шептала ему Варя, — но еще не уверена в том, что повторю это утром”. И, действительно, утром она уже попросила его забыть эту удивительную ночь. А потом снова сама целовала его на балконе… Их то неистово притягивало друг к другу, то отталкивало… “Драгоцен ная моя, деточка моя, голубеночек! — писал Бунин в письме к Варе в апреле 1891 года. — Вся душа переполнена безграничною нежностью к тебе, весь живу тобою… Ради Христа, люби меня, я хочу, чтобы в тебе даже от моей заочной ласки проснулось сердце. Господи! Ну да не могу и сказать всего. Право, кажется, что много хорошего есть у меня в сердце и все, все оживляется только от тебя...”

 

Тогда он “ужасно чувствовал себя поэтом”, ощущал в себе творческую силу сделать “что-нибудь настоящее”. Но Варя боялась такой любви. Мечты Ивана о славе и своем предназначении поэта казались ей обыкновенным мальчишеством. Она любила не поэта-Бунина, а мужчину-Бунина. Бунин считал, что только нищий может быть настоящим поэтом. Но не мог, не имел права обрекать на такое же жалкое существование свою драгоценную Вареньку. В одном из писем он признавался старшему брату Юлию: “Если бы ты знал, как мне тяжко!.. Я больше всего думаю сейчас о деньгах. Заработать, написать что-нибудь не могу, не хочу...” В заплатанных брюках и старых истоптанных штиблетах, живя впроголодь, молодой поэт хотел жениться. Он понимал, что прокормить семью не сможет, и иллюзий по этому поводу особых не питал, но был болен любовью настолько, что, даже понимая всю абсурдность ситуации, не в силах был отказаться от своей Вареньки. За то время, которое прошло с момента их знакомства, он почувствовал в ней и друга, и любимую, готовую для него на все (по крайней мере тогда он был в этом уверен). Жизни без Вари он себе не представлял. Ему даже казалось, что если с женитьбой ничего не выйдет, то останется только одна дорога — в петлю.

Родные Бунина ничем не могли помочь сыну — они сами часто не имели даже куска хлеба.

 

А Варины родители были категорически против их брака. Случайно узнав о том, что у Вареньки с Буниным “серьезные” отношения, они запретили дочери встречаться с “голодранцем”. Брат Вари обозвал поэта подлецом, “раз он, не имея средств, хочет жениться”, а Варина подруга назвала его “мальчишкой, могущим подохнуть с голоду”. Доктор Пащенко, отец Вари, известный в городе врач, требовал, чтобы они сошлись только тогда, когда у Бунина “будет определенное положение”; говорил, что он вовсе не пара его замечательной дочери ни по уму, ни по образованию, что у Ивана отец — нищий и сам он бродяга… Сказано было много, а вывод следовал — один: венчания им не видать.

 

Отец, стоя на коленях перед дочерью, со слезами на глазах, умолял ее порвать с Буниным. Она не выдержала его слез и дала слово, что они разъедутся на год. А Иван за это время найдет работу, встанет на ноги, и тогда они смогут пожениться.

 

Варя в глубине души и сама понимала отца: зная Ивана, она сомневалась в том, что он сможет прокормить семью и у них в доме не будет нужды. Влюбленные начали часто ссориться, изводя друг друга выяснением отношений и взаимными претензиями. “Поверьте мне, — писала Варенька брату Ивана Юлию, — что я его очень люблю и ценю как умного и хорошего человека, но жизни семейной, мирной у нас не будет никогда...” Если раньше любовь их окрыляла, то теперь взаимные придирки и накопившееся раздражение из-за неопределенности ситуации забирали силы и здоровье. Однажды Варе пришлось удерживать Ивана, когда он в порыве раздражения хотел покончить с собой, пытаясь выпрыгнуть из окна. Они оба понимали, что долго так продолжаться не может. Если раньше для Бунина Варя была родным человеком, другом и “многое понимающей”, то сейчас она стала казаться ему “неразвитой девушкой из пошлой среды” с дурными вкусами и привычками. Теперь она уже и сама была согласна с отцом: надо отдохнуть друг от друга, пожить врозь хотя бы год. Это поможет либо укрепить, либо окончательно расстроить их отношения. И она в который раз пишет Ивану прощальное письмо, в котором просит его не забывать ее и не ездить за ней, а отдохнуть самому и успокоиться: “Уезжаю, Ваня! Чтобы хоть сколько-нибудь привести в норму наши, как и сам знаешь, ненормальные отношения, нужно издали взглянуть на все наиболее объективно… Надо сообразить, что собственно не дает мне покою. Чего я хочу и на что способна”. Но уже в августе 1892 года Юлию все-таки удалось помирить их.

Они решили жить гражданским браком и уехать в Орел. Но жить было не на что, и тогда возникла мысль отправиться в Полтаву, к брату. Еще в ок-тябре 1890 года Юлий Алексеевич по-лучил место в Полтавском губернском земстве, в статистическом бюро.

 

Дорога в Полтаву в конце августа 1892 года вместе с Варей была одним из самых счастливых моментов в жизни Бунина. Вера Николаевна Муромцева, вторая законная жена поэта, прожвшая с ним больше пятидесяти лет, так писала  об этом в своих воспоминаниях: “Ведь он еще верил в будущее, радовался, что та, которую он любит, решила делить с ним жизнь; что прекратилась, как ему казалось, его вечная мука”.

 

Это был не первый приезд Бунина в Украину. Путешествие на могилу Тараса Шевченко поэт совершил еще летом 1890 года. “Он признавался, что ни одна из могил великих людей его так не трогала, как могила Шевченко, находившаяся близ старинного города Канева, “места крови”, где почивают на кладбищах герои и защитники казачества”, — вспоминала Вера Николаевна.

 

В Полтаве для него нашлось место библиотекаря и работа в редакции “Полтавских губернских ведомостей”. Три “полтавских” года для Бунина стали временем жизненных испытаний. Варя то приезжала к нему в Полтаву, то уезжала в Орел или к родителям в Елец, а он мчался за ней. В Полтаве и закончилась его первая трудная любовь.

Считалось, что единственным препятствием для венчания Вари с “незаконным” мужем был родительский запрет. Но оказалось, что отец все-таки сдался и написал дочери о своем согласии на ее брак с Буниным. Это письмо обнаружили в архиве Варвары Владимировны уже после ее смерти. Иван Алексеевич так никогда и не узнал о согласии доктора Пащенко на их брак. Почему Варя решила скрыть эту новость от Ивана, до сих пор остается загадкой. Скорее всего, она сама к тому времени уже пришла к выводу, что их отношения зашли в тупик — слишком много сказано и сделано обидного и ненужного. Она стала все чаще отлучаться из дому на свидания с другом Бунина Арсением Бибиковым. И, в конце концов, сбежала. В ноябре 1894 года, в день присяги новому императору (Александр III умер, и на престол вступал Николай И), Варя, воспользовавшись тем, что “все мужчины отправились в собор”, уехала, оставив Бунину записку: “Уезжаю, Ваня, не поминай меня лихом...”

 

Разрыв с Варей Бунин очень тяжело переживал. Он не мог понять, а потому и простить того, что она сама ему ничего не объяснила, а обошлась лишь скупыми строчками на клочке бумаги. Иван решил ехать в Елец, чтобы найти там Варю и поговорить с ней. Родные опасались за его жизнь. Он был в таком состоянии, что его нельзя было оставлять одного — с ним поехали братья Юлий и Евгений. Встретиться с Варей или узнать, где она, им так и не удалось. Отец Вари очень грубо обошелся с Иваном, не пустив его даже на порог. Поэту ничего не оставалось, как возвращаться домой, но не в Полтаву, где они жили с Варей, а в Огневку, к родным. Там Бунин смог пробыть недолго. “Где Варя? Что с ней?” — эти мысли не давали ему покоя. И он снова на свой страх и риск отправляется в Елец. На этот раз Бунин решает быть более настойчивым и, чего бы ему это ни стоило, разузнать, где же беглянка.

 

И вдруг он узнает, что его Варя уже вышла замуж. И за кого! За его друга!.. Не может быть!.. Ему сделалось дурно. Он бегом помчался к Бибиковым, но там никого не оказалось. Все еще надеясь на то, что это какой-то бред и этого “просто не может быть”, он расспрашивал про Бибикова: где он, женился ли… “Да, — отвечали ему, — на Пащенко...” — “А ну их к черту, тут, видно, роль сыграли 200 десятин земельки”.

Странно, но к Арсению Бибикову у Бунина злобы не было. Они даже остались приятелями.

Через пятнадцать лет после того рокового дня, в 1909 году, Бибиковы обедали у Буниных. И как раз в это время пришла телеграмма с поздравлениями Ивану Алексеевичу в связи с избранием его в академики “по разряду изящной словесности”. “Варвара Владимировна Бибикова встала из-за стола, — вспоминала Вера Николаевна, — была бледна, но спокойна. Через минуту раздельно и сухо сказала: “Поздравляю вас”. То, что она когда-то считала мальчишеством, оказалось настоящим серьезным талантом… Проглядела? Не почувствовала?

 

Актрисой Варя так и не стала. Двадцать лет она прожила с Арсением Бибиковым. От этого брака у нее родилась дочь, которая в пятнадцать лет умерла от чахотки.

 

Сама Варя тоже прожила недолго — умерла весной 1918 года. Тогда же Бунин сделал сухую короткую запись в своем дневнике: “Утром в десять, когда я еще в постели, — Арсик. Плачет — умерла Варвара Владимировна. Весь день у меня никаких чувств по поводу этого известия! Как это дико! Ведь какую роль она сыграла в моей жизни! И давно ли это было...”

 

Непростые отношения Бунина и Пащенко отразились в его книге “Жизнь Арсеньева”. По мнению многих литературоведов и биографов Бунина, героиня романа Лика во многом напоминает Варю Пащенко. Но сам

 

Бунин говорил, что Лика полностью им выдумана. В бунинской Лике — все женщины, которых он когда-то любил: Анна Цакни, Вера Муромцева, Галина Кузнецова (киевлянка, которую он встретил в Ницце, его последняя любовь)… и та, единственная, которую он так и не встретил. Сочиняя роман, Бунин и сам поверил в реальность своей героини настолько, что даже начал видеть ее во сне. Однажды ночью он проснулся от того, что к нему снова пришла во сне его Лика. И в голове промелькнуло вдруг четкое и яркое, как удар молнии: “Господи, да ведь это, быть может, главная моя любовь на всю жизнь. А оказывается, ее не было...”